В 2024 году страны ЕС достигли рекордных показателей в закупках сжиженного природного газа (СПГ) из России: объём поставок в целом составил 17,8 миллиона тонн. В 2025-м, согласно многим прогнозам, эти закупки составят не менее 20 млн. тонн, что обеспечит более чем 20-процентную долю в СПГ-импорте региона ЕС. Доля же СПГ из США сократится с нынешних 40 до 35%, катарского СПГ не превысит 15% (1). Основные получатели российского газа – Франция, Испания, Бельгия, Италия и Нидерланды.
Как отмечает The Guardian, уровень российских поставок в 2024-м превысил показатель 2023 года почти на 3 млн. тонн. Импортёров привлекают меньшее расстояние перевозок СПГ в сравнении с американским и катарским – соответственно более чем в 1,5 раза и почти втрое. Экспортные цены на СПГ российского происхождения, как правило, ниже на аналогичную продукцию из США, Катара и Норвегии. 55-65% объема российского экспорта в регион Евросоюза направляется с комплекса «Ямал-СПГ» компании НОВАТЭК.
Ранее агентство Bloomberg сообщало, что «попытки европейских стран поэтапно сократить зависимость от российского газа не увенчались успехом», поскольку «страны Европы стали приобретать рекордные объемы сжиженного природного газа из РФ, превосходящие те, которые ранее перекачивались через Украину до решения Киева прекратить трубопроводный транзит российского газа».
По мнению директора проектов компании «Имплемента» Ивана Тимонина, с учётом упомянутых преимуществ российского СПГ «России удастся сохранить четвёртую позицию в рейтинге мировых экспортёров СПГ даже без начала отгрузок с завода "Арктик СПГ-2". На пятом месте находится Малайзия, где в ближайшие 2 года не ожидается новых крупных вводов мощностей по сжижению газа».
Под занавес ушедшего года стало известно о спуске на воду трех газовозов-ледоколов класса Arc7 – «Алексей Косыгин», «Пётр Столыпин» и «Сергей Витте», предназначенных для стратегического проекта «Арктик СПГ-2», подпавшего под жёсткое санкционное давление. Согласно данным НОВАТЭКа, продолжающийся рост глобального спроса на СПГ смогут в большей мере обеспечить только три производителя: Россия, Катар и США. Однако небольшой ближневосточный эмират, похоже, уже исчерпал потенциал новых СПГ-проектов (несмотря на весомую сырьевую базу в виде гигантского месторождения «Южный Парс», которое он делит с Ираном), в то время как за океаном затраты на добычу газа высоки, ибо в Америке в СПГ перерабатывается в основном сланцевый газ, добыча и особенно переработка которого дороже, чем натурального (природного). Кроме того, в США с 2024 года должны ужесточиться экологические требования в предоставлении лицензий на добычу-переработку сланцевого газа, если, конечно, администрация Трампа ничего не переиграет.
Разумеется, в США, мягко говоря, не «приветствуют» повышения значимости российского СПГ в Евросоюзе: по данным управления энергетической информации (EIA) энергетического департамента Белого дома, в 2024 году экспорт американского СПГ составил в среднем 241 тыс. тонн в сутки. В текущем году США могут довести его до 277 тыс. тонн в сутки, что станет возможным за счет запуска проектов Plaquemines LNG и Corpus Christi LNG Stage-3 (на юге и юго-западе страны), по которым в конце ноября 2024 г. было получено разрешение на эксплуатацию построенных в рамках этих проектов заводов. Поставки американского сжиженного газа начали расти еще в декабре 2024 года, когда СПГ стали активнее скупать потребители в Европе, готовясь к прекращению транзита российского газа через территорию бывшей Украинской ССР в ЕС. При этом, как и ранее, ценовой и географический факторы сдерживают экспансию СПГ на европейский рынок.
Не вполне однозначны и политические факторы катарского газового экспорта в Европу. Речь идёт о штрафах, которые могут грозить компаниям за отказ устранять негативные последствия своих действий для прав человека и окружающей среды в соответствии с директивой ЕС «О комплексной проверке корпоративной устойчивости», вступившей в действие с июля 2024 г. Документ требует от работающих в ЕС крупных компаний выявлять и устранять потенциальные и фактические неблагоприятные воздействия на права человека и окружающую среду, возникающие в результате собственной деятельности компании, ее «дочек» и партнеров. Принуждать к выполнению директивы юрлиц будут посредством предписаний и санкций, в том числе штрафов размером не менее 5% годовой выручки компаний. В ряде же европейских СМИ периодически отмечается подавление оппозиции в Катаре и экологическая ущербность катарской газовой отрасли (хотя сланцевая СПГ-отрасль экологически куда более вредна для экологии). Не исключено, что сей документ принят под давлением США, едва ли заинтересованных в конкуренции как с российским, так и с катарским газом в Европе.
В конце декабря 2024 г. министр газовой промышленности Катара Саад аль-Кааби безапелляционно заявил: «Я не допущу, чтобы нас наказывали. Я вообще прекращу поставки газа в Европу. 5% дохода QatarEnergy – это 5% дохода государства Катар. Это деньги народа, потому я не могу потерять такие деньги – и никто не согласится потерять такие деньги». Министр пояснил, что в глобальной цепочке поставок QatarEnergy участвует «примерно 100 тыс. компаний и проводить их аудит будет затратно и в плане финансов, и в плане человеческих ресурсов». Впрочем, Доха оценит возможность «заплатить штрафы, если речь будет идти о 5% от выручки в Европе, а не общемировой» (1).
Себестоимость производства СПГ в России на мощностях комплекса «Ямал СПГ» составляет рекордно низкие в мире 0,6 долл. за миллион британских тепловых единиц (MMBtu), соответствующий 21,5 тыс. кубометров в регазифицированном виде. С учётом логистики совокупные затраты НОВАТЭК при поставке СПГ в Европу составляют 4,5-4,7 долл. за MMBtu европейским потребителям (что сопоставимо с внутренними ценами в США) и 5,5-6,0 долл. за MMBtu — азиатским, что эквивалентно 160–168 долл. и 196-215 долл. за 1 тыс. кубометров природного газа в регазифицированном виде. По словам заместителя главы Фонда национальной энергетической безопасности РФ Алексея Гривача, если американский газ будет и впредь дорожать, то «для ЕС единственной недорогой альтернативой останется российский трубопроводный газ и наш арктический СПГ. Азербайджан, Алжир, Норвегия могут лишь незначительно нарастить поставки, а, например, катарский и австралийский СПГ упорно выбирают азиатский, а не европейский рынок».
Таким образом, сжиженный природный газ РФ укрепляет свои позиции в Европе на долгосрочную перспективу, чему в полной мере способствуют и новые проекты по развитию перспективной отрасли, которые будут и далее пробивать дорогу, несмотря на нескончаемые санкционные козни заинтересованных сторон, таких как поляки, стремящихся нарастить поставки из-за океана через свой хаб в Свиноуйсьце. Консультации Еврокомиссии со странами — членами ЕС по поводу 16-го пакета санкций против России начнутся 14 января. Председательствующая в ЕС с 1 января (после Венгрии) Польша хочет, чтобы новый пакет санкций был принят в третью годовщину начала специальной военной операции на Украине, т. е. 24 февраля 2025 года. Среди выдвигаемых требований – запрет на импорт российского трубопроводного газа (по оставшейся ветке «Турецкого потока» в балканские страны и Венгрию 16,7 млрд кубов в 2024 г.) и СПГ, а также запрет на сотрудничество в сфере атомных технологий, что прямо бьёт по интересам многих стран Южной и Восточной Европы.
Примечания
(1) Другие СПГ-поставщики в ЕС – Норвегия, Алжир (в целом около 20%), Ливия, Тринидад и Тобаго, Нигерия, Экваториальная Гвинея, периодически Великобритания, Бруней и Малайзия. С 2026-го начать поставки СПГ (в основном из природного газа) в Европу планирует Канада, с 2027-го - Аргентина.
(2) Обращает на себя внимание и опровержение советником премьер-министра, официальным представителем МИД Катара Маджидом бен Мухаммед аль-Ансари «домыслов СМИ» о возможных поставках трубопроводного газа в Европу через территорию Сирии и Турции: «…на экономическом уровне, что касается поставок газа, мы ничего не можем сказать по этому вопросу». Между тем о возможности возобновления давнего проекта, обсуждение которого было прервано разгоревшейся с 2011 года в Сирии, помимо региональных СМИ и социальных сетей, упоминал, в частности, министр энергетики Турции Альпарслан Байрактар.
